Современный взгляд на профессиональное выгорание в медицинской среде: обзор литературы

И.Н. Абросимов, З.О. Заоева, К.Н. Царанов, А.Г. Tapбacmaeв

(Опубликовано в журнале "Менеджер здравоохранения" №2-2024)

Актуальность исследования профессионального выгорания (ПВ) в медицинской среде

Как показывает опыт модернизации системы здравоохранения, ПВ врачей остается распространенной проблемой. Считается, что ПВ ‒ это дезадаптивная реакция на хронические эмоциональные и межличностные стрессоры на рабочем месте [1, с. 192]. Чаще подвержены этому психологическому феномену те, кто «работает слишком много, слишком долго или слишком интенсивно» [2, с. 372].

В международной классификации болезней одиннадцатого пересмотра (МКБ-11) выгорание характеризуется наличием трех компонентов: 1) чувством истощения или снижения энергии; 2) повышенной психической дистанцированностью от работы или чувством негативизма или цинизма по отношению к работе (деперсонализация); 3) чувством неэффективности и отсутствием ощущения выполненного долга (редукция профессиональных достижений).

ПВ не является болезнью, это скорее состояние психологического неблагополучия, которое связано с непреодолимыми стрессами в профессиональной деятельности. Оно входит в группу факторов, влияющих на состояние здоровья или обращение в службы здравоохранения. Однако в некоторых странах, например, в Швеции и Нидерландах, ПВ все же является официальной причиной для получения больничного листа [3, с. 205].

С точки зрения психологии выгорание — это выработанный личностью механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций в ответ на избранные психотравмирующие воздействия [4, с. 39]. Пусковым фактором развития выгорания в современных психологических исследованиях рассматривается эмпатический дистресс - собственные, личные чувства человека в ответ на негативные переживания другого в результате длительного или ранящего эмпатического сопереживания («усталость от сострадания») [5 c. 27].

Поведенческие признаки: человек быстро впадает в гнев, легко раздражается или расстраивается. Усиливается сопротивление выходу на работу, становятся частыми опоздания, утрачиваются творческие подходы к решению проблем, при долгой и усердной работе достижения становятся меньше. Появляется тяга к уединению, увеличивается употребление изменяющих настроение веществ (включая кофеин, никотин и алкоголь), утрачивается способность к восстановлению здоровья, возрастает риск несчастных случаев.

Эмоциональные признаки: утрачивается чувство юмора, возникают постоянное чувство неудачи, вины и самообвинения, повышенная раздражительность на работе и дома. Появляется ощущение, что все вокруг постоянно придираются, чувство обескураженности и равнодушия, затем - бессилие.

Когнитивные признаки: возникают всё более упорные мысли о том, чтобы оставить работу. Снижается способность к длительной концентрации внимания, мышление становится «вязким», усиливаются подозрительность и недоверчивость. Появляется циничное, негативное отношение к пациентам, озабоченность собственными потребностями с личным выживанием.

Соматические признаки: нарушается сон, повышается восприимчивость к инфекционным заболеваниям, часто возникают длительно текущие незначительные недуги, появляется утомляемость – усталость и чувство истощения на протяжении всего рабочего дня [4, с. 43-44].

Выгорание – прогрессирующий процесс, который проходит в три фазы:

1. фаза напряжения: беспокоят частые головные боли, постоянные симптомы ОРВИ, сопутствующее чувство раздражения. Восстановление здоровья на данном этапе не представляет сложностей, поскольку часто бывает достаточно короткого отдыха, временного уменьшения профессиональных обязанностей или выделение времени на занятия хобби.

2. фаза резистентности, характеризуется пролонгированностью симптомов, взрывами раздражения, презрения, ухудшением качества работы. Эти симптомы могут регрессировать только после более длительного отдыха, чем отдых в выходные, когда человек занимается чем-то другим, кроме работы.

3. фаза истощения, указывает на хронификацию состояния. Развиваются физические, психические и психосоматические симптомы. На этом этапе необходима помощь специалиста, однако, следует отметить, что она не всегда эффективна [6, с. 147].

Классификация типов выгорания

Вариативность форм выгорания, описанных различными авторами, широка. Gillespie D.F. (1981) пишет об активном и пассивном выгорании [7, с. 5]. Okla W. и Steuden S. (1998) выделяют «агрессивность» и «бегство», как крайние формы поведенческих реакций людей, страдающих синдромом эмоционального выгорания [8, с. 121]. Классифицируя характеристики профессионального выгорания Montero-Marín J. et al. (2009), предлагают свою типологию сотрудников: фанатичный, равнодушный, изнурённый [9, с. 31].

Модели выгорания

Согласно классической модели Maslach C. (1982) ПВ является «надломом» в результате профессиональных перегрузок, за который ответственны и организационные структуры [10, с. 169]. Критическое значение имеет психическая перегрузка, которая определяется как синдром истощения сил. Иными словами, возникает дисбаланс между требованиями, предъявляемыми к работнику, и его ресурсами.

Теория Hobfoll S. еt al. (1993), определяет выгорание как медленно развивающийся процесс трат, потерь и истощения ресурсов. Основой данной теории является постулат: человек стремится к получению, поддержанию, защите и продвижению того, что является для него ценным. Поэтому работающий человек концентрируется на том, как получить ресурсы, которых у него нет, защитить те, которыми он уже обладает, и воспроизвести те, которые были потеряны. Люди защищают свои запасы, даже когда им ничего не угрожает. Сотрудник пытается обеспечивать и защищать ресурсы не ради краткосрочной выгоды, а ради долгосрочного улучшения. Таким образом, усилия направлены не на получение призов, а на защиту запасов (ресурсов) [11, с. 127].

Shirom A. (1989) пишет о том, что на ранней стадии ПВ люди пытаются интенсивно бороться со стрессом, вкладывая средства в запасы. Отсутствие эффектов приводит к разочарованию, а затем к оборонительной позиции. Далее развиваются эмоциональное истощение, деперсонализация, чувство поражения, которое может сочетаться со страхом и депрессией [12, с. 28].

Современные исследования выгорания

Масштабное исследование ПВ среди американских врачей всех специальностей было проведено в 2015 году. Из выборки, состоящей из 6880 врачей, 45,5% сообщили как минимум об одном симптоме выгорания и только 48,5% - об удовлетворенности балансом между работой и личной жизнью. Данные отличались вариабильностью в зависимости от специальности, причем самые высокие показатели ПВ наблюдались среди врачей, оказывающих первичную медико-санитарную и неотложную медицинскую помощь. В этом исследовании врачи сравнивались с немедицинскими сотрудниками клиник. В итоге: у врачей было сравнительно больше симптомов ПВ и больше неудовлетворенности работой, чем у их коллег, не являющихся медицинскими работниками [13, с. 1600]. Следует отметить, что тенденция к увеличению ПВ отмечается не только у лечащих врачей, но и у врачей-ординаторов и студентов-медиков. У ординаторов и студентов была выявлена обратная зависимость между ПВ и выраженностью альтруистических профессиональных ценностей [14, с. 1178].

По данным Lacy B.E., Chan J.L. (2017), в группе наибольшего риска находятся молодые врачи ввиду конфликта между работой и личной жизнью. ПВ коррелирует с депрессией, злоупотреблением алкоголем и наркотиками, разводами, самоубийствами, медицинскими ошибками, сложными межколлегиальными отношениями и неудовлетворенностью пациентов [15, с. 311]. Schaufeli W, и Enzmann D. (1998) обращают внимание на механизм порочного круга, когда симптомы могут быть как причиной, так и результатом профессионального увольнения [16, с. 133].

Зачастую ПВ рассматривается исследователями еще и как фактор снижения эффективности лечения пациента. В этом аспекте важно выделить следующее: врачи, страдающие от ПВ, с большей вероятностью выберут неоптимальный способ взаимодействия с пациентами и коллегами, например, укороченный относительно стандартов срок пребывания в стационаре, нежелание предоставить пациентам выбор лечебных мероприятий в том числе, за счет игнорирования вопросов касательно возможных терапевтических алгоритмов, назначение дополнительных «ненужных» анализов, невнимание к жалобам пациентов на наличие болевого синдрома, отсутствие преемственности в отношении передаваемых коллегам пациентов путем умалчивания важной информации [17, с. 999, 18, с. 4-5]. Кроме того, ПВ считается фактором риска высокого уровня медицинских ошибок, касающихся безопасности пациентов, а также повышения смертности среди госпитализированных лиц [19, с. 995].

Профессиональное выгорание врачей, работающих в научной сфере

Врачи, работающие в сфере образования и науки, играют решающую роль в здравоохранении. Для данной категории медицинских работников профессиональная деятельность включает клиническую, образовательную, исследовательскую и административную и, естественно, определенные области работы оказываются для них более значимы, чем другие [20, с. 61].

Shanafelt T.D., et al. (2009) изучали концепцию «профессионального соответствия», а именно: сколько времени врачи могут проводить в той области, которую они считают наиболее значимой. Оказалось, что 68% врачей, задействованных в разных сферах, считают лечение пациентов наиболее значимым аспектом своей работы, за которым следуют проведение исследований (19%), образовательная деятельность (9%) и, наконец, администрирование (3%). Авторы пришли к выводу, что трата менее 20% рабочего времени или примерно одного дня в неделю на выполнение наиболее значимой деятельности была связана с более высокими показателями выгорания (29,9% против 53,8%, p = 0,001). Фактически, расход менее 20% рабочего времени на наиболее значимую для врача деятельность был самым сильным предиктором выгорания. Хотя административные обязанности оказались наименее предпочтительными, врачи сообщили, что до 26,9% рабочего времени может быть потрачено на административные задачи [21, с. 991-992]. Врачи, совмещающие различные направления работы, склонны как к конфликту ролей внутри себя (из-за того, что разные роли требуют несовместимого и контрастного поведения), так и к двусмысленности ролей (в результате неопределенности в отношении ответственности, полномочий, распределения времени и отношений с другими) [22, с. е6108] — оба конфликта связаны с выгоранием.

Нередко преподавателям необходимо больше клинической работы для получения дохода, т.к. вознаграждение за преподавание само по себе низкое. Таким образом, врачам, работающим в преподавании, необходимо уделять все больше времени клинической работе, чтобы поддерживать свой доход на стабильном уровне. По данным статистики, в научных учреждениях от 70% до 75% времени врачей тратится на клиническую деятельность, и только оставшаяся часть времени доступна для неклинической работы [23, с. 76].

Младшие преподаватели чаще испытывают выгорание по разным причинам. К ним относятся более высокая клиническая нагрузка и сложность жизни молодых врачей, постоянно находящихся в поиске баланса между новыми отношениями и/или маленькими детьми. Таким образом, молодые преподаватели особенно уязвимы перед выгоранием. В многолетнем опросе профессорско-преподавательского состава женщины значительно реже, чем мужчины, сообщали о «хорошем» или «очень хорошем» психическом и физическом здоровье, но гораздо чаще – о большем уровне эмоционального выгорания за два из трех лет наблюдения [24, с. 550].

Giess C.S., et al. (2022) подняли важные вопросы о том, как по-разному эмоциональное выгорание проявляется у мужчин и женщин: женщины чаще сообщают об эмоциональном истощении, а мужчины – о деперсонализации. Авторы этого исследования также указали на более низкие показатели признания ошибок на рабочем месте, более высокие показатели физического насилия и посттравматического стрессового расстройства в качестве потенциальных факторов ПВ [25, с. 279].

Врачи, занимающие руководящие должности, имеют такой же высокий уровень выгорания (50%), как и те, кем они руководят. Это важно, потому что поведение лидера оказывает чрезмерное влияние на выгорание подчиненных поскольку ординаторы и преподаватели обращаются к своим руководителям за поддержкой и моральным руководством [26, с. 627].

Меры предотвращения профессионального выгорания (ПВ)

Предотвращение ПВ имеет решающее значение, поскольку профилактика дешевле и безопаснее, чем борьба с ним после его развития. Важнейший этап профилактики осуществляется с признания того, что выгорание медицинских работников является потенциальной угрозой для всей системы здравоохранения. В этом аспекте важным является вопрос своевременной диагностики признаков выгорания. Современные психодиагностические инструменты для измерения ПВ в русскоязычном пространстве:

• Опросник «Диагностика эмоционального выгорания» (К.Маслач, С.Джексон, в адаптации Н.Е.Водопьяновой [27, с. 89]). Шкалы оценивают сформированность стадий выгорания: эмоциональное истощение, деперсонализация, редукция личных достижений;

• Опросник «Диагностика уровня эмоционального выгорания» (В.В.Бойко, в модификация Е. Ильина [28, с. 79]). Шкалы отражают выраженность симптомов выгорания: неудовлетворенность собой, загнанность в клетку, редукция профессиональных обязанностей, эмоциональная отстраненность, деперсонализация;

• Опросник «Экспресс-оценка выгорания» (В. Каппони, Т. Новак [29, с. 127]) – скрининговая (начальная) оценка уровня сформированности выгорания;

• Русскоязычная адаптация опросника ProQOL (Professional Quality of Life) Б.Стамм (Панкратова А.А., Николаева М.Е. [30, с. 185]) - направлен на диагностику позитивного и негативного аспектов качества профессиональной жизни у представителей помогающих профессий - удовлетворенности от помощи другим людям и утомления от сочувствия.

Решение проблемы выгорания требует вмешательств не только на организационном, но и на индивидуальном уровне [31, с. 2278].

На индивидуальном уровне – нужно быть осознанным и бдительным в отношении потенциального ПВ. Ответственные, преданные своему делу медицинские сотрудники, часто пренебрегают собственными потребностями, сосредоточившись в первую очередь на нуждах пациентов. Простой акт признания того, что выгорание может произойти, особенно у тех, кто подвергается наибольшему риску, – это шаг вперед. Одним из важных способов борьбы с выгоранием является правильный сон: недостаточный отдых может вызывать сложности в принятии решений и увеличить риск медицинских ошибок. Физические упражнения – важный аспект ежедневного распорядка дня. Заботиться о себе – означает в том числе оставаться на связи с семьей и друзьями. Крайне важно вовремя брать отпуск, в тоже время, отпуск может применяться только как метод профилактики, но не коррекции уже существующего выгорания.

На организационном уровне – следует уделять внимание разработке и внедрению программ помощи сотрудникам, которые являются анонимными и управляются специалистами, имеющими опыт работы с перегоревшими врачами и медицинскими сестрами. Программы по снижению ПВ должны быть легкодоступными и включать в себя ментальные модули по «пересборке» системы ценностных ориентаций сотрудников. Персоналу следует использовать запланированный перерыв для отдыха, а руководителей всех уровней имеет смысл регулярно информировать о симптомах и признаках эмоционального выгорания, чтобы после того, как они будут распознаны – руководитель имел возможность немедленно обратиться к сотрудникам в позитивной, «некарательной» манере. Хорошо зарекомендовало себя поощрение регулярных встреч между персоналом и руководством для обсуждения целей врача, часов работы, административных задач. Прозрачность в этом процессе имеет очень важное значение. Именно поэтому руководству следует приглашать врачей на личные беседы и внедрять меры по улучшению аспектов, которые влияют на рабочий процесс. Позитивный организационный климат и корпоративная культура защищённости снижают стресс, повышают удовлетворенность работой и, как следствие, снижают распространенность ПВ.

По данным Balch C.M., Shanafelt T.D. (2010) [32, с. 30-42] и Surawicz C.M. (2014) [33, с. 511-513], существует пять основных принципов лечения ПВ врачей.

Первый принцип – определение приоритетов в профессиональной и в личной жизни, установление баланса между ними. Одним из важных действий здесь является контроль над рабочим графиком (расписание приёма пациентов, сроки выполнения процедур). Способность контролировать график работы позволяет совмещать требования работы и жизни. Ежедневно каждый медицинский сотрудник сталкивается с просьбами сделать больше (принять еще одного пациента, сделать ещё одну процедуру или задержаться в клинике). Постоянное добавление объемов работы в течение дня приводит к оттоку ресурсов из системы личного благополучия, что повышает риск ПВ. Сотрудникам и их руководителям важно уметь увеличивать соответствие между социальными представлениями о запланированных результатах работы и результатами реальной практики.

Второй принцип – формирование «карьерной ясности» с выявлением факторов стресса, путём поиска ответов на вопросы: «что заряжает энергией: уход за пациентами? исследования? преподавание?», а затем - «что истощает?». Если работа в научно-исследовательском учреждении, вопрос для анализа, следующий: «Не слишком ли много клинической работы?» Возможно, ответы на эти вопросы были найдены много лет назад, следует возвращаться к ним регулярно, потому что меняются условия личной жизни, окружающая среда, система здравоохранения.

Третий принцип – развитие стратегии оздоровления путем налаживания новых и поддержание существующих отношений. Этот аспект включает в себя не только коллег по работе, но и семью, друзей, соседей. Психическое здоровье улучшается, а риск ПВ снижается, когда у медицинских работников есть сильная сеть социальных взаимодействий. Кроме того, понятие “забота о себе” должно стать ясным для каждого медика. Забота о себе означает, что каждый день уделяется достаточное время тому, чтобы что-то сделать для себя. И здесь речь не идет об эгоизме, скорее, это необходимые условия для сохранения качества жизни, связанного со здоровьем. Следует рассматривать следующие виды активности: физические упражнения, медитацию, прослушивание музыки, посещение церкви, творческие увлечения и т.п. Во время отпуска важно быть “отключенным от сети”, это означает сведение к минимуму общения по телефону и рабочих чатах в мессенджерах.

Четвертый принцип – вовлечение или повторное вовлечение. Вовлеченность — это антитеза ПВ. Вовлеченность — это способность быть энергичным, снова и снова с энтузиазмом относясь к своей работе (и жизни). Необходимо вспомнить о том, какое удивление и удовлетворение были испытаны во время студенчества при первом правильно интерпретированном случае диагностики и лечения. Положительными аспектами вовлеченности в работу являются: а) её «заразительность», что может кардинально улучшать психологическое состояние окружения врача; б) вовлеченность врача в работу «напрямую влияет на уровень намерения пациентов выполнять его рекомендации, диапазон этого влияния находится в пределах 43,3%» [34, с. 13].

Пятый принцип – повышение жизнестойкости. Устойчивость может быть определена несколькими различными способами: выносливость; сила; упорство; сопротивляемость. Канадцы Jensen P.M., Trollope-Kumar K., et al. (2008) охарактеризовали это свойство личности как динамичный процесс, включающий позитивное отношение и эффективные стратегии/навыки преодоления трудностей [35, с. 725].

В реферативной базе данных PubMed с 2019 по 2023 годы, по запросу «doctors burnout» («профессиональное выгорание врачей») выдаётся 160 научных работ в категориях «Систематический обзор» и «Мета-анализ», в предыдущую пятилетку (2014-2018 г.г.) всего 47, что свидетельствует о тенденции к увеличению интереса ученого сообщества к данной тематике. В большинстве исследований оценивались изменения на уровне индивида, в результате внесения корректировок в организацию жизненного пространства были достигнуты некоторые положительные результаты по снижению уровня ПВ. Однако эффект от организационных вмешательств был значительно выше, что подчеркивает аргумент о том, что “эмоциональное выгорание коренится в организационной несогласованности системы здравоохранения”. При этом индивидуальная ответственность каждого медицинского сотрудника за распознавание и предотвращение эмоционального выгорания приносит пользу всем. Осознающий себя, уравновешенный, энергичный и жизнерадостный работник — это тот, кто менее подвержен эмоциональному выгоранию, а следовательно, является частью создания благоприятного организационного климата для своих коллег и пациентов.

Мишени психотерапевтической помощи лицам с ПВ

Эффективным способом помощи людям с ПВ остается психотерапевтическая помощь по предотвращению и коррекции признаков выгорания на индивидуальном и групповом уровнях — Табл.1.

Заключение

Таким образом, профессиональное выгорание медицинских работников — это актуальная проблема современного здравоохранения. Оно влияет на самочувствие, эффективность, продуктивность, способность оказывать качественную медицинскую помощь, влечет за собой личные последствия для работников в виде разорванных отношений, злоупотребления психоактивными веществами, самоубийства и депрессию, оказывая огромное влияние на качество работы всей системы оказания медицинской помощи в целом. Главные усилия по борьбе с профессиональным выгоранием в медицинской среде должны быть направлены на его профилактику. Основные методы профилактики выгорания – организационные и психологические, подразумевающие работу как работу с системой здравоохранения в целом, так и помощь в усилении ресурсов для совладания со стрессом на работе как на индивидуальном, так и на коллективном уровнях.

Список литературы

1. Maslach C., Jackson S.E., Leiter M.P. Maslach Burnout Inventory (3rd ed.). Palo Alto, California: Consulting Psychologists Press, 1996. P. 191-217

2. Williams E.S., Rathert C., Buttigieg S.C. The Personal and Professional Consequences of Physician Burnout: A Systematic Review of the Literature // Medical Care Research and Review. 2020. №77(5), Р. 371-386. DOI: https://doi.org/10.1177/1077558719856787

3. Schaufeli W. B., Leiter M. P., Maslach C. Burnout: 35 years of research and practice //Career development international. – 2009. – Т. 14. – №. 3. – Р. 204-220.

4. Сирота Н.А., Ялтонский В.М., Абросимов И.Н. и др. Клиническая психология лечебного процесса. М.: ООО Издательская группа "ГЭОТАР-Медиа", 2023. 400 с. DOI: https://doi.org/10.33029/9704-7658-1-CPTP-2023-1-400

5. Нефф К., Гермер К. Как пережить трудные минуты жизни. Целительное сочувствие к себе. СПб.: Питер, 2021. 256 с.

6. Schaufeli W., Enzmann D. The burnout companion to study and practice: A Critical Analysis. London: Taylor and Francis, 1998. 224 p. DOI: https://doi.org/10.1201/9781003062745

7. Gillespie D.E. Correlates for active and passive types of burnout // Journal of Social Service Research. 1981. №4, P. 1-16.

8. Okla W., Steuden S. Psychologiczne aspekty zespolu wypalenia // Roczniki Psychologiczne. 1998. № 1, P. 119-130.

9. Montero-Marín, J., García-Campayo J., Mosquera D. et al. A new definition of burnout syndrome based on Farbers's proposal // Journal of Occupational Medicine and Toxicology. 2009. Vol. 4, №31. DOI: https://doi.org/10.1186/1745-6673-4-31

10. Maslach C. Burnout: The cost of caring. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1982. 216 р.

11. Hobfoll S., Freedy J. Conservation of resources: A general stress theory applied to burnout / In W.B. Svhaufeli, C. Maslach, T. Marek. Professional bournout. Recent Developments in Theory and Reserch. Washington DC: Taylor and Francis, 1993. Р. 115-129. DOI: https://doi.org/ 10.4324/9781315227979-9

12. Shirom A. Bournout in work organizations / In C.L. Cooper, I. Robertson. International review of industrial and organizational psychology. Chichester: John Wiley and Sons. 1989. P. 25-48.

13. Shanafelt T.D., Hasan O., Dyrbye L.N., et al. Changes in burnout and satisfaction with work-life balance in physicians and the general US working population between 2011 and 2014 // Mayo Clinic proceedings. 2015. № 90(12), Р. 1600–1613. DOI: https://doi.org/10.1016/j.mayocp.2015.08.023

14. Dyrbye L.N., Massie F.S., Eacker A., et al. Relationship between burnout and professional conduct and attitudes among US medical students // JAMA. 2010. № 304(11), Р. 1173–1180. DOI: https://doi.org/10.1001/jama.2010.1318

15. Lacy B.E., Chan J.L., Physician Burnout: The Hidden Health Care Crisis // Clinical Gastroenterology and Hepatology. 2017. № 16(3), Р. 311-317. DOI: https://doi.org/10.1016/j.cgh.2017.06.043

16. Schaufeli W., Enzmann D. The burnout companion to study and practice: A Critical Analysis. London: Taylor and Francis, 1998. 232р. DOI: https://doi.org/10.1201/9781003062745

17. Lu D.W., Dresden S., McCloskey C., et al. Impact of burnout on self-reported patient care among emergency physicians // The western journal of emergency medicine. 2015. № 16(7), Р. 996–1001. DOI: https://doi.org/10.5811/westjem.2015.9.27945

18. Terry, Danielle L, and Gabrielle P Safian. “Normative Perceptions and Medical Providers' Help-Seeking Behavior in a Rural Health Setting.” Journal of clinical psychology in medical settings, 10.1007/s10880-023-09980-2. 11 Oct. 2023, doi:10.1007/s10880-023-09980-2

19. Shanafelt T.D., Balch C.M., Bechamps G., et al. Burnout and medical errors among American surgeons // Annals of surgery. 2010. № 251(6), Р. 995–1000. DOI: https://doi.org/10.1097/SLA.0b013e3181bfdab3

20. Duke N.N., Gross A., Moran A., et al. Institutional factors associated with burnout among assistant professors // Teaching and learning in medicine. 2020. № 32(1). Р. 61–70. DOI: https://doi.org/10.1080/10401334.2019.1638263

21. Shanafelt T.D., West C.P., Sloan J.A., et al. Career fit and burnout among academic faculty // Archives of internal medicine. 2009. № 169(10), Р. 990–995. DOI: https://doi.org/10.1001/archinternmed.2009.70

22. Nassar A.K., Waheed A., Tuma F. Academic clinicians’ workload challenges and burnout analysis // Cureus. 2019. № 11(11), e6108. DOI: https://doi.org/10.7759/cureus.6108

23. Klingensmith M.E., Winslow E.R., Hamilton B.H., et al. Impact of resident duty-hour reform on faculty clinical productivity // Current surgery. 2006. № 63(1), Р. 74–79. DOI: https://doi.org/10.1016/j.cursur.2005.08.013

24. Shanafelt T.D., Sinsky C., Dyrbye L.N., et al. Burnout among physicians compared with individuals with a professional or doctoral degree in a field outside of medicine // Mayo Clinic proceedings. 2019. № 94(3), Р. 549–551. DOI: https://doi.org/10.1016/j.mayocp.2018.11.035

25. Lorello G.R., Gautam M., Barned C., et al. Impact of the intersection of anaesthesia and gender on burnout and mental health, illustrated by the COVID-19 pandemic // Anaesthesia. 2021. № 76(4), Р. 24–31. DOI: https://doi.org/10.1111/anae.15360

26. McPherson K., Barnard J.G., Tenney M., et al. Burnout and the role of authentic leadership in academic medicine // BMC health services research. 2022. № 22(1), Р. 627. DOI: https://doi.org/10.1186/s12913-022-08034-x

27. Водопьянова Н.Е. Старченкова Е.С.. Синдром выгорания. Диагностика и профилактика: Практическое пособие, 3-е изд., испр. и доп. М.: Издательство Юрайт, 2023. 299 с.

28. Бойко В.В. Синдром «эмоционального выгорания» в профессиональном общении. СПб.: Питер, 1999. 105 с.

29. Каппони В., Новак Т. Сам себе психолог : 2-е изд., испр. СПб.: Питер-пресс, 1996. - 219 с.

30. Панкратова А.А., Николаева М.Е. Русскоязычная адаптация опросника ProQOL (Professional Quality of Life) Б.Стамм // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология. 2023. № 13(2), С.183–198. DOI: https://doi.org/10.21638/spbu16.2023.204

31. West C.P., Dyrbye L.N., Erwin P.J., et al. Interventions to prevent and reduce physician burnout: a systematic review and meta-analysis // Lancet. 2016. № 388(10057), Р. 2272-2281. DOI: https://doi.org/10.1016/S0140-6736(16)31279-X

32. Balch C.M., Shanafelt T.D. Combating stress and burnout in surgical practice: a review // Advances in surgery. 2010. №44, Р. 29-47. DOI: https://doi.org/10.1016/j.yasu.2010.05.018

33. Surawicz C.M. Avoiding burnout: finding balance between work and everything else // The American journal of gastroenterology. 2014. №109, Р. 511-514. DOI: https://doi.org/10.1038/ajg.2014.44

34. Царанов К.Н., Пивень Д.В., Линденбратен А.Л., Тарбастаев А.Г. Влияние пациентоориентированности врача на вовлеченность пациента в лечение // Менеджер здравоохранения. - 2018. №3. С. 59-69.

35. Jensen P.M., Trollope-Kumar K., Waters H., et al. Building physician resilience // Canadian family physician. 2008. № 54, Р. 722-729.

Скачать статью в формате PDF

Авторы статьи:

Абросимов Илья Николаевич - Клинический психолог, кандидат психологических наук, доцент Московского института психоанализа. Практикует в рамках терапии принятия и ответственности (АСТ), терапии, сфокусированной на сострадании (CFT), является инструктором по техникам осознанности (mindfulness). Преподаватель Международного института процесс-ориентированной психологии и психотравматологии. Ведущий курсов в МИПОПП: Клиническая психология зависимостей, Психология девиантного поведения, Профилактика эмоционального выгорания в медицинской среде, автор и ведущий разных вебинаров: Неочевидные инструменты для усиления работы психолога в реалиях современной практики, Патопсихологическая экспресс-диагностика в частной практике психолога, Самосострадание (self-compassion) в работе с «внутренним критиком» и негативными переживаниями, Применение медитаций в психотерапии, Эмоциональное выгорание: потерять себя в работе и в помощи другим, Расстройства личности: современный взгляд клинической психологии, Техники психологической помощи в условиях высокой неопределенности

Заоева Зарина Олеговна - Практикующий невролог, нейрофизиолог, врач высшей квалификационной категории. Кандидат медицинских наук. Старший научный сотрудник отдела сурдологии и патологии внутреннего уха «Научно-исследовательский клинический институт оториноларингологии им.Л.И.Свержевского» Департамента здравоохранения города Москвы.

Царанов Константин Николаевич – к.м.н., начальник Управления развития отраслевых образовательных программ Центра развития здравоохранения и социальной сферы Университета Правительства Москвы, преподаватель, доцент ФГБУ ГНЦ Федеральный медицинский биофизический центр имени А.И. Бурназяна Федерального медико-биологического агентства, г. Москва, Россия.

Тарбастаев Алексей Григорьевич – к.м.н., начальник сектора развития отраслевых образовательных программ Центра развития здравоохранения и социальной сферы Университета Правительства Москвы, г. Москва, Россия.